Сто лет тому назад
(Продолжение. Начало в “ЗВС” №№ 70, 72)
Мы продолжаем серию публикаций из книги Виктора Романцова под названием «Дела давно минувших дней», которая издана по дневниковым записям Анатолия Улискова.
Анатолий Филиппович родился в 1923 году в с. Заречная Слобода Зейского района. Его отец в 1929 году был назначен председателем райинтегралсоюза «Орочён» (организация занималась снабжением эвенков, их духовно-нравственным и культурным просвещением). В предыдущем повествовании Анатолий Филиппович в подробностях описывает уклад эвенкийской жизни. Как эти люди любили ходить в гости испить чаю с хорошим человеком, почему им противопоказан алкоголь и другом.
Марина ТИШКОВА.
История освоения Зейского района глазами очевидца
Олень – жизнь для эвенка
Добыча пушнины в тайге начиналась с наступлением крепких морозов, где-то в середине ноября. И примерно через месяц в Бомнаке появлялись первые наиболее удачливые охотники. За ними начиналась массовая сдача пушнины.
Приезжали эвенки обычно большими группами. По одному-два представителя от семьи на нескольких парах оленей каждый. Иногда хозяин приезжал с женой и сыном. Бывали случаи приезда всей семьи с детьми.
В управлении оленями у эвенков была своя хитрость. Пара оленей запрягалась в лёгкие нарты с помощью лямки. Длинная лямка делалась из ремня, выделанного и сшитого из лосиной кожи, и имела с двух концов по широкой петле, которые надевались оленям на плечо, то есть в петлю лямки продевалась голова и одна нога оленя. Середина лямки приходилась на дугу нарты и не закреплялась на ней, а свободно по дуге перемещалась. Олени дружно тянули нарты одной лямкой. Если один из оленей начинал отставать или тянуть хуже, другой подтягивал его к нартам. Олени начинали бить отстающего по задним ногам, он вынужден был усиливать тягу и выравниваться с передовым оленем. Шли олени в нартах чаще всего бегом. Дорога выбиралась по рекам, речкам, ручьям и ключам или по открытым марям.
Летом семья перевозила свой скарб вьючно, загружая понемногу на каждого вьючного оленя через специальное грузовое седло. Были и седовые олени. Это наиболее крупные и сильные быки, которые выдерживали тяжесть взрослого человека. Для этого использовались специальные сёдла. Они имели такую конструкцию, которая позволяла помещать на них ноги, согнутые в коленях, чтобы они не задевали за землю. Но эвенки при кочевке чаще шли пешком со своим седовым оленем, а за ним шли гуськом остальные вьючные, привязанные уздечками друг за друга. Для удобства перевозки груза и вещей эвенки делали специальные потки – высокие корзины из бересты. Снаружи они обшивались шкурами из оленьих лап. Сверху закрывались мягкой, сделанной под замшу оленьей кожей. В потках возилось всё: вещи и продукты, пушнина. Они легко и плотно ложились на вьюк, а зимой укладывались и крепко привязывались к нартам. Малые дети перевозились в специальных потках-люльках. Старшие имели своих седовых оленей или шли пешком. Олень давал эвенку почти всё: его основную пищу – мясо, шкуры для постели и одежды, и это был единственный и надёжный транспорт. Они добрые и безобидные животные, детям около них безопасно. Во время массовой сдачи пушнины в посёлке собиралось иногда по несколько сотен оленей и оленят, которые ходят за своими матерями. Располагались они как на площади, так и по соседним дворам. Часто эвенки привозили с собой в мешках ягель (олений мох) и кормили им животных во время долгой стоянки в посёлке. Те, у кого с собой ягеля не было, вечером уезжали километров за 6-8 от селения на речку Джигда, где были неплохие пастбища. Там оленей отпускали, а сами ставили палатки и ночевали. Утром снова возвращались в Бомнак.
Товарообмен
В такие дни в магазине кооператива шла бойкая торговля. Эвенки сдавали привезённую пушнину, получали взамен продукты, боеприпасы и промтовары. Иногда покупали оружие. Разницу дополучали деньгами, и, наоборот, если пушнины было мало, то им отпускали товар в кредит. Нам, детям, было интересно наблюдать за ходом торговли. У многих было много пушнины. На полу стояли потки и мешки с пушниной. Их хозяева, ожидая своей очереди, курили, разговаривали, ведь некоторые из эвенков только и встречались при сдаче товара.
Очередной охотник выкладывал на прилавок свой товар, сначала менее ценные шкурки зайца и белки, потом шли более дорогие: колонок, горностай, лиса красная и чернобурая, рысь, реже волк, росомаха и медведь. В конце самые ценные шкурки – соболя. Охотоведы и продавцы, специалисты своего дела, внимательно осматривали все шкурки. Считали и сортировали их. Шкурки «невыходившие», т.е. добытые слишком рано и не полностью вылинявшие или повреждённые, принимались ниже сортом и дешевле. Но таких было мало. А вот если среди обычных шкурок попадались редкие, крупные и особо ценные, тогда ими любовались и охотоведы, и все, кто находился рядом. Обсуждали шкурки как произведение искусства. Спрашивали охотника, где и когда он добыл, хвалили его мастерство добытчика и удачливость. Общий разговор оживлялся, а продавцы добавляли цену, и сумма сданной пушнины значительно возрастала. Особенно ценились хорошие тёмные и крупные соболи, чернобурые лисицы-серебрянки и выдры, которые в наших местах были редкостью. Белка была наиболее распространённой пушниной, сдавалась по нескольку сотен штук одним охотником.
В кооперативе охотники брали в основном: муку белую – два-три мешка; масло сливочное солёное – один-два ящика; чай кирпичный – несколько плиток по килограмму каждая; сахар кусковой колотый – мешок; соль, спички, табак или махорку, патроны к берданкам, иголки, нитки, мануфактуру. Кое-что из одежды: брюки, рубашки…
Получив товар, охотники тщательно его укладывали на нарты. Максимальная нагрузка на пару оленей на нарты была два мешка муки, это примерно около 200 килограммов, меньше грузилось на тех, на которых ехали люди. Уезжали обычно по одному или семьями. По отлогому взвозу нарты спускались на лёд протоки. При этом хозяин тормозил собой наиболее тяжёлые нарты, чтобы они при спуске не сбивали оленей, а мы, ребятишки, помогали, уцепившись за нарты сзади.
Кроме пушнины, мяса и дичи, эвенки привозили различные изделия из меха и кожи. Но эти изделия ими готовились под заказ. В первую очередь это были унты, дохи, перчатки и рукавицы. К унтам прилагались меховые чулки. Все эти изделия шились эвенкийскими женщинами, а мастерицами они были замечательными.
Возвращение в Зею
В нашей семье у всех были унты. А у отца была дошка и шапка. Шапка отца была особенно интересной. Сшита из меха камчатского бобра (калана) и лапок лисы. Ею отец особенно дорожил. Кроме летних поездок в культпоходы по району, отец каждую зиму ездил с главным бухгалтером или один в Дальинтегралсоюз (ДИС) в Хабаровск и Владивосток. Кроме отчётов и планов, решались вопросы снабжения района различными товарами с учётом особенности района, как туземного. Заключались различные договоры на заготовку пушнины, мяса, рыбы, иногда ягод и орехов, на перевозку товара пароходами и катерами. Ездил он обычно до города Зеи на лошади в лёгких санях – кошёвке. Дорога была только по реке. От Бомнака до города Зеи считалось 320 километров, хотя эти километры никто не мерил.
Конь монгольской породы почти всю дорогу бежал нескорой рысью. На этот путь уходило 4-5 дней. В Зее лошадь оставлял, а дальше на попутных машинах добирался до железнодорожной станции Тыгда, а дальше – поездом. Командировки эти у отца длились обычно месяц, а то и больше.
Приезжали в Бомнак представители ДИС и из краевых организаций для проверок и заключения договоров на поставку различных товаров в селение.
Некоторые из них столовались у нас, почему и запомнились мне. Летом 1932 года у отца на службе произошёл какой-то конфликт. Что это за конфликт, не помнит даже мать. В середине лета он уволился, и мы очень быстро собрались и на пароходе уехали из Бомнака. Доплыли до Дамбуков, а дальше на барже, буксируемой катером, благополучно доехали до Зеи. Так закончилась наша первая поездка и жизнь в Бомнаке.
Виктор Романцов.
"Зейские Вести Сегодня" © Использование материалов сайта допустимо с указанием ссылки на источник
